Базар житейской суеты. Часть 3 - Страница 56

Мистеръ Сми, ученикъ горемычнаго Шарпа, живописца-забулдыги, одареннаго, однакожь, великимъ талантомъ и совершеннымъ знаніемъ своего искусства — мистеръ Сми, отрекомендованный своей кузиной на Россель-Скверъ, благополучно далъ пять или шесть уроковъ, и потомъ злосчастно влюбился въ свою ученицу, миссъ Осборнъ, которой сердце и рука все еще оставались свободными послѣ многихъ разнообразныхъ и совершенно безуспѣшныхъ попытокъ въ дѣлѣ любви. Носился тоже слухъ, вѣроятно справедливый, что и миссъ Осборнъ чувствовала нѣкоторую симпатію къ своему профессору рисованья. Миссъ Виртъ, какъ и слѣдуетъ, великодушно взялась быть повѣренной сердечныхъ тайнъ. Я не знаю заподлинно, была ли у ней привычка оставлять невзначай комнату, какъ-скоро профессоръ и его ученица были заняты своимъ дѣломъ, и мнѣ неизвѣстно достовѣрно, надѣялась ли миссъ Виртъ получить отъ своего кузена небольшую частичку благъ земныхъ въ видѣ благодарности за то, что она доставитъ ему случай жениться на дочери богатаго негоціанта — всего этого я не знаіо и не вѣдаю; но достовѣрно то, что мистеръ Осборнъ какими-то судьбами пронюхалъ всю эту интригу, и по этой причинѣ, воротившись однажды изъ Сити въ неурочный часъ, вошелъ въ гостиную съ толстой бамбуковой тростью, и застигъ тамъ всѣхъ на лицо — профессора, ученицу и гувернантку, испуганныхъ до неимовѣрной степени и блѣдныхъ до крайняго изнеможенія. Расправа учинилась быстрая и строгая. Мистеръ Осборнъ вытолкалъ профессора въ зашеекъ, съ угрозой переломать ему всѣ ребра, и черезъ полчаса прогналъ изъ дома гувервантку, спихнувъ съ лѣстяицы ея сундуки, и перетоптавъ, безъ всякой пощады, всѣ ея картонки. Сжатый кулакъ Осборна послужилъ символомъ окончательнаго напутствія, когда миссъ Виртъ садилась въ наемную карету.

Тѣмъ и кончилась эта исторія. Миссъ Дженни, какъ и слѣдуетъ, не выходила нѣсколько дней изъ своей спальни. О компаньйонкахъ или гувернанткахъ, больше ей не приказано было думать. Старый джентльменъ объявилъ подъ клятвой, что онъ не дастъ ей ни шиллинга изъ своихъ денегъ, какъ-скоро она, безъ его позволенія, задумаетъ свести какую-нибудь интригу. Самъ мистеръ Осборнъ всего-менѣе думалъ пріискивать жениховъ для своей дочери: ему нужна же была какая-нибудь женщина въ домѣ для надзора за хозяйствомъ. Такимъ-образомъ миссъ Дженни принуждена была оставить всякіе проекты, съ которыми, такъ или иначе, былъ связанъ Купидонъ. При жизни отца она обрекла себя на совершенное затворничество, и была, казалось, довольна участью старой дѣвы. Мистриссъ Мери между-тѣмъ каждый годъ производила на свѣтъ прекрасныхъ малютокъ съ чудными именами, и родственныя связи между обѣими сестрами становились все слабѣе и слабѣе.

— Дженни и я живемъ въ различныхъ сферахъ, говорила обыкновенно мистриссъ Буллокъ, конечно, — я считаю ее сестрою…

А это значитъ… впрочемъ, вы понимаете, что это значитъ, когда извѣстная леди называетъ извѣстную дѣвицу своей сестрою.

Было уже описано, какъ дѣвицы Доббинъ жили съ своимъ отцомъ на прекрасной дачѣ, что на Денмарк-Гиллѣ, гдѣ были у нихъ прекрасныя оранжереи съ чудными абрикосами и персиками, приводившими въ восхищеніе маленькаго Джорджа Осборна. Дѣвицы Доббинъ, изрѣдка посѣщавшія Амелію на Аделаидиныхъ Виллахъ, заѣзжали повременамъ и на Россель-Скверъ навѣстить свою старую знакомую, миссъ Осборнъ. Думать надобно, что это онѣ дѣлали вслѣдствіе просьбы и особыхъ распоряженій своего брата, майора въ Индіи, къ которому отецъ ихъ питалъ глубокое уваженіе. Какъ опекунъ и крестный отецъ маленькаго Джорджа, майоръ не терялъ надежды, что россель-скверскій дѣдушка опомнится современемъ, и обратитъ благосклонное вниманіе на своего внука, Мало по малу дѣвицы Доббинъ познакомили миссъ Осборнъ со всѣми дѣлами, имѣвшими отношеніе къ мистриссъ Эмми. Онѣ разсказали, какъ Амелія живетъ съ матерью и отцомъ, какъ они бѣдны, и какъ до сихъ поръ не перестаютъ онѣ удивляться, что мужчины (и какіе мужчины? Ихъ собственный братъ и капитанъ Осборнъ!) могли интересоваться такой, въ полномъ смыслѣ, ничтожной женщиной, какъ мистриссъ Эмми. Зато маленькаго Джорджа превозносили онѣ до небесъ, и утверждали, что это чудный мальчикъ. Дѣло извѣстное, что всѣ женщины безъ исключенія, и преимущественно старыя дѣвы, чувствуютъ особое влеченіе къ хорошенькимъ малюткамъ.

Однажды, послѣ усердныхъ просьбъ со стороны сестрицъ майора Доббина, Амелія дозволила своему Джорджинькѣ провести съ ними день на Денмарк-Гиллѣ. Часть этого дня мистриссъ Эмми употребила на письмо къ майору, въ Индію. Она поздравляла его съ пріятной новостью, дошедшей до ея слуха. Молилась о его благополучіи и о счастіи особы, избранной его сердцемъ. Благодарила его за тысячи тысячь обязательныхъ услугъ и доказательствъ неизмѣнной его дружбы къ ней въ годину ея несчастій и душевной скорби. Сказала, между-прочимъ, что этотъ самый день малютка Джорджъ проводитъ на дачѣ, въ обществѣ его любезныхъ сестрицъ. Письмо во многвхъ мѣстахъ было подчеркнуто, и она подписалась искреннимь и совершенно преданнымь его другомъ Амеліей Осборнъ. Она забыла, противъ обыкновенія, послать ласковое словечко къ леди Одаудъ, и въ письмѣ ни разу не упоминалось имя Глорвины; въ общихъ выраженіяхъ только Амелія напутствовала благословеніями прекрасную невѣсту майора. Слухъ о женитьбѣ самъ собою отстранилъ прежнюю осторожность, какую мистриссъ Эмми наблюдала при этой перепискѣ. Она была очень рада, что можетъ, наконецъ, вполнѣ выразить чувства искренней признательности и глубочайшей преданности, какую она всегда питала къ благородному и великодушному Вилльяму. Разумѣется, она вовсе не думала ревновать его къ этой Глорвинѣ — какъ это можно!