Базар житейской суеты. Часть 3 - Страница 69

Дѣти вскорѣ подружились какъ-нельзя больше. Питтъ Бинки былъ слишкомъ малъ для игры съ такимъ огромнымъ козыремъ, каковъ былъ Родонъ-младшій, а Матильда, какъ дѣвочка, не могла вступить въ состязаніе съ юнымъ восьмилѣтнимъ джентльменомъ, который скоро будетъ носить куртку и панталоны. По этому Родонъ взялъ и брата, и сестру, подъ свою безконтрольную команду, и они всюду слѣдовали за нимъ съ великимъ уваженіемъ всякой разъ, какъ онъ снисходительно предлагалъ имъ какую-нибудь игру. Его удовольствіе и счастіе въ этой деревенской жизни были безграничны. Огородъ доставлялъ ему высокое наслажденіе, цвѣтникъ умѣренное, но голуби и цыплята, такъ же какъ лошади и жеребята, служили для него неисчерпаемымъ источникомъ всякихъ радостей и утѣхъ. Онъ никакъ не позволялъ себя цаловать дѣвицамъ Кроли, и только леди Дженни могла обнимать его безъ всякихъ препятствій. Иослѣ обѣда, когда дамы уходили къ себѣ въ гостиную наверхъ, оставляя джентльменовъ въ столовой за бутылками кларета, маленькій Роденъ всегда садился подлѣ тётушки Дженни, избѣгая чести быть подлѣ своей прекрасной мама.

Отъ проницательныхъ глазъ мистриссъ Бекки не могло ускользнутъ, что материнская нѣжность была въ модѣ на Королевиной усадьбѣ. На этомъ основаніи, однажды вечеромъ, въ присутствіи всей компаніи, она подозвала къ себѣ юнаго Родона, нагнулась и поцаловала его. Малютка, послѣ этой продѣлки, посмотрѣлъ на нее во всѣ глаза, покраснѣлъ и задрожалъ, какъ это обыкновенно съ нимъ случалось послѣ испуга.

— Мама, сказалъ онъ, дома вы никогда не цалуете меня.

Послѣдовало общее молчаніе. Дамы переглянулись. Въ глазахъ Бекки запрыгалъ огонёкъ неизвѣстно какого чувства.

Родонъ-старшій очень любилъ свою невѣстку за ея вниманіе къ его сьшу. Леди Дженни и мистриссъ Бекки, повидимому, уже не чувствовали особеннаго влеченія другъ къ другу, какъ въ тотъ первый визитъ, когда Ребекка заискивала благосклонносгъ миледи. Эти двѣ нескромныя рѣчи малютки возбудили нѣкоторую холодность въ сердцѣ простодушной хозяйки. Быть-можетъ не совсѣмъ ей нравилось и то, что сэръ Питтъ былъ уже черезчуръ внимателенъ къ Ребеккѣ.

Но Родонъ-младшій, какъ прилично его возрасту, любилъ больше общество мужчинъ, чѣмъ женщинъ, и никогда не уставалъ сопровождать своего отца въ конюшню, куда полковникъ уходилъ курить свою сигару. Джемсъ, пасторскій сынокъ, нерѣдко принималъ участіе какъ въ этой, такъ и въ другихъ забавахъ своего кузена. Онъ и егерь баронета издавна были въ пріятельскихъ сношеніяхъ, такъ-какъ оба они питали одинаковую приверженность къ собакамъ, и мнѣнія ихъ насчетъ этихъ животныхъ всегда были единогласны. Однажды мистеръ Джемсъ, полковникъ и Горнъ, егерь, пошли охотиться за фазанами, и взяли съ собою маленькаго Родона. Это была удивительная потѣха. Въ другое достопамятное утро, эти же четыре джентльмена отправились на гумно бить крысъ, и выполнили это предпріятіе съ блистательнымъ успѣхомъ. Поднявъ дубины, и притаивъ дыханіе, они остановились у риги подлѣ нижнихъ оконечностей двухъ проточныхъ трубъ, куда сверху, въ противоположные концы, впущены были африканскіе хорьки, которымъ поручено было растревожить преслѣдуемыхъ животныхъ. Маленькія собачки, отлично выдрессированныя для этой забавы, стояли безъ движенія на трехъ лапкахъ, расширивъ ноздри, и прислушиваясь къ визжанію крысъ. Доведенныя наконецъ до послѣдней крайности, преслѣдуемыя животныя, съ отчаянною смѣлостію, повыскочили на землю, и это послужило сигналомъ къ нападенію на нихъ. Джемсова собачка, именуемая Клещъ, схватила одну крысу, егерь растерзалъ другую, маленькій Родя, еще не совсѣмъ опытный въ искусствѣ нападенія, поднялъ дубину выше своей головы, и ударилъ со всего размаха бѣднаго хорька, вмѣсто крысы, которая спаслась благополучно отъ преслѣдованія своихъ враговъ. Несмотря на этотъ промахъ, Родя положительно былъ того мнѣнія, что ничего не можетъ быть благороднѣе этой забавы.

Но всего достопамятнѣе былъ тотъ истинно-великій день, когда въ паркѣ, на углу, появились собаки сэра Гуддельстона-Фуддельстона.

Это было великолѣпное зрѣлище для юнаго Родона. Въ половинѣ одиннадцатаго, на противоположномъ концѣ парка, появился прежде всѣхъ Томъ Моди, доѣзжачій сэра Гуддельстона-Фуддельстона, сопровождаемый благородною сворою собакъ, образовавшихъ изъ себя стройную сплошную массу. Арріергардъ замыкался двумя егерями въ красныхъ казакинахъ, ѣхавшими на двухъ тощихъ благовоспитаыныхъ лошадяхъ. Въ рукахъ ихъ, для поддержанія порядка, были длинные, предлинные бичи съ красивыми нахлестками, которыми, казалось, они владѣли въ совершенствѣ, направляя ихъ на самыя тонкія и чувствительныя мѣста собачьей шкуры. Порядокъ былъ удивительный. Ни одна собака не смѣла выступить изъ своры, или поднять морду, хотя бы передъ носомъ ея пробѣжалъ заяцъ или кроликъ.

Слѣдуетъ затѣмъ парень Джекъ, сынъ Тома Моди. Вѣситъ онъ всего только два пуда съ небольшимъ, ростъ его — сорокъ-восемь дюймовъ, и есть надежда, что парень Джекъ никогда не поднимется выше. Ѣдетъ онъ на огромномъ худощавомъ охотничьемъ конѣ, и сидитъ на сѣдлѣ исполинскаго размѣра. Конь этотъ есть любимое животное сэра Гуддельстона-Фуддельстона, и зовутъ его Индійскій набобъ. Другіе кони, управляемые миньятюрными всадниками, идутъ одинъ за другимъ, медленнымъ и ровнымъ шагомъ, въ ожиданіи своихъ господъ, которые должны немедленно прискакать на Королевину усадьбу.

Томъ Моди приближается къ главному подъѣзду. Буфетчикъ встрѣчаетъ его съ рюмкой и графиномъ водки, но благородный спортсменъ не вкушаетъ до времени ни пива, ни вина. Онъ и вся свора отправляются въ отведенный для имъ уголъ на лужайкѣ, собаки бѣгутъ въ разсыпную, катаются на травѣ, играютъ, лаютъ, кусаютъ одна другую въ знакъ дружбы, или свирѣпѣютъ, бросаются другъ на друга и грызутся, пока могучій голосъ Тома или нахлестка его бича не полагаютъ предѣла этой ссорѣ, но вотъ слѣдуютъ одинъ за другимъ, на простыхъ лошадкахъ, молодые джентльмены, забрызганные и выпачканные по колѣно въ грязи. Нѣкоторые тотчасъ же входятъ въ домъ, выпиваютъ по рюмкѣ вишневки, и свидѣтельствуютъ свое почтеніе дамамъ, другіе, болѣе скромные, отчищаютъ грязь съ своихъ сапоговъ, передаютъ груму простыхъ лошадокъ, садятся на охотничьихъ коней, и разогрѣвають свою кровь предварительнымъ галопированьемъ по широкому лугу. Затѣмъ всѣ джентльмены группируются около гончихъ, разговариваютъ съ доѣзжачимъ о подробностяхъ прошлой охоты, о достоинствахъ Плаксы и Алмаза, о современномъ состояніи полей и лѣсовъ, и о скверной породѣ лисицъ.