Базар житейской суеты. Часть 3 - Страница 76

К оглавлению

76

Истерическіе вздохи, и рыданія заглушили конецъ этой раздпрательной рѣчи, но смыслъ ея остался понятенъ для всѣхъ обитательницъ скромнаго домика: онѣ услышали и приложили къ своему сердцу каждое слово, вырвавшееся изъ растерзанной груди старушки Седли.

— О, маменька, маменька! кричала въ отвѣтъ бѣдняжка Эмми; — вы не говорили мнѣ ничего… я обѣщала ему эти книги… Я… я только-что продала свою шаль сегодня поутру. Вотъ вамъ всѣ мои деньги… вотъ вамъ.

И дрожащею рукой она вынула изъ ридикюля свои соверены и гинеи, драгоцѣнныя золотыя гинеи, и положила ихъ на ладонь своей матери, откуда онѣ попрыгали и покатились во всѣ углы и закоулки досчатаго корридора.

И затѣмъ, мистриссъ Эмми ушла въ свою комнату, бросилась на постель и заплакала навзрыдъ, терзаемая отчаянной тоскою. Все теперь прояснилось для нея. Дитя было принесено въ жертву ея эгоизму. Не будь на свѣтѣ этой эгоистической матери, Джорджинька былъ бы и богатъ, и славенъ, и получилъ бы онъ прекраснѣйшее воспитаніе, и завладѣлъ бы онъ имѣніемъ, которое она же, сантиментальная эгоистка, отняла у его отца. Стоило ей сказать одно только слово, и старикъ Седли выпутался бы изъ своихъ стѣснительныхъ обстоятельствъ, и малютка Джорджъ, довольный и обезпеченный во всемъ, былъ бы счастливъ. О, какъ страдало ея нѣжное и растерзанное сердце подъ вліяніемъ такихъ злосчастныхъ убѣжденій.

ГЛАВА XLVI
Домъ на Гигантскомъ Скверѣ

Всѣмъ извѣстно, а можетъ-быть не всѣмъ (быть-можетъ даже никому не извѣство), что столичные чертоги лорда Стейна стоятъ на Гигантскомъ Скверѣ, и слывутъ подъ именемъ Гигантскаго дома. Сюда, какъ мы сказали, выходитъ Большая Гигантская улица, гдѣ Ребекка первый разъ во времена покойнаго сэра Питта Кроли, выступила на торную дорогу большаго свѣта. За желѣзными перилами Гигантскаго Сквера, между почернѣлыми плаксивыми деревьями, вы можете, если вамъ угодно, каждый солнечный день передъ обѣдомъ любоваться на мизеристыхъ гувернантокъ, добывающихъ насущный хлѣбъ физическимъ воспитаніемъ и нравственнымъ образованіемъ тщедушныхъ и сухопарыхъ питомцевъ джентльменской породы, которые тутъ же гуляютъ вмѣстѣ съ ними, повѣсивъ голову, и съ недоумѣніемъ глазѣя по временамъ на статую лорда Гиганта, знаменитаго между-прочимъ тѣмъ, что онъ щеголялъ въ парикѣ съ тремя косами и одѣвался обыкновенно, какъ Эліогабалъ. Гигантскій домъ занимаетъ почти цѣлую сторону сквера. Остальныя три стороны заняты хоромами, издавна утратившими свои древній блескъ и прадѣдовскую славу. Это — высокіе, почернѣвшіе домы съ узенькими окнами, куда свѣтъ, повидимому, не проникалъ цѣлыя столѣтія черезъ тусклыя и запачканныя стекла. Гостепріиство тоже отлетѣло на вѣки-вѣчные отъ этихъ дверей вмѣстѣ съ ливрейными лакеями въ позументахъ и тѣми расторопными служителями, которые встарину освѣщали путь дорогихъ гостей, встрѣчая ихъ съ факелами въ рукахъ на лѣстничныхъ ступеняхъ. Мѣдныя дощечки, съ обозначеніемъ извѣстныхъ именъ и фамилій, втерлись мало-по-малу на Гигантскій Скверъ, и вы найдете здѣсь такого-то доктора, аптекаря, портнаго, или такой-то клубъ. Все приняло здѣсь мрачный и угрюмый характеръ, и чертогъ милорда Стейна не составляетъ въ этомъ отношеніи никакого исключенія. Отъ него остались только огромная фасадная стѣна и большія ворота съ обветшалыми колоннами, изъ-за которыхъ выглядываетъ повременамъ старый привратникъ съ жирнымъ лицомъ и багровымъ носомъ. Надъ стѣною возвышаются окна чердаковъ и спалень, да еще дымовыя трубы, изъ которыхъ, однакожь, весьма рѣдко выходитъ теперь что-нибудь похожее на дымъ. Лордъ Стейнъ живетъ въ настоящее время въ Неаполѣ; Капри, Везувій и заливъ нравятся ему гораздо больше, чѣмъ всѣ эти унылые и печальные виды на Гигантскомъ Скверѣ.

За нѣсколько десятковъ шаговъ отъ фасада, на поворотѣ въ большую Гигантскую улицу, гдѣ были нѣкогда господскія конюшни, стоятъ небольшія скромныя ворота, которыхъ ничѣмъ нельзя отличить отъ обыкновеннаго входа въ конюшню. Но передъ этими воротами на задній дворъ весьма часто, въ былыя времена, останавливался небольшой красивый фаэтончикъ. какъ разсказывалъ мнѣ объ этомъ мой чичероне, Томъ Ифсъ, который знаетъ всю подноготную касательно фамиліи лорда Стейна.

— Мистеръ Лукуллъ и синьйора Perdita не одинъ разъ, сэръ, проходили черезъ эти ворота, говорилъ мнѣ мистеръ Ифсъ. Маріанна Клеркъ тоже была здѣсь. Подлѣ этого входа были расположены, сэръ, petils appartements лорда Стейна, превосходныя комнаты, сэръ; одна изъ нихъ вся изъ слоновой кости, и обита бѣлымъ атласомъ, другая изъ чернаго дерева, украшеннаго чернымъ бархатомъ. Банкетная зала взята изъ дома Саллюстія въ Помпеи, и расписана знаменитымъ Козьуэ. Въ маленькой кухнѣ всѣ кострюли были изъ чистаго серебра, и всѣ вертелы изъ чисгаго золота. Въ этой самой кухнѣ Орлеанскій Egalité жарилъ куропатокъ въ ту ночь, когда онъ и маркизъ Стейнъ выиграли сотнй тысячь у одного значительнаго лица. Половина этихъ денегъ погибла во французскую революцію, на другую лордъ Стейнъ купилъ маркизатъ и Подвязку, а остальная сумма…

Мнѣ, впрочемъ, нѣтъ надобности докладывать читателю, куда и на что лордъ Стейнъ израсходовалъ остальныя сотни фунтовъ, выигранныхъ имъ у одного значительнаго лица, Томъ Ифсъ знаетъ и разсказываетъ всѣмъ объ употребленіи каждаго шиллинга, выходившаго въ ту пору изъ кармана лорда Стейна.

Но кромѣ этого столичнаго дома, были у маркиза еще замки и великолѣпные палаццо, разбросанные въ разныхъ частяхъ. Трехъ Соединенныхъ Королевствъ. Они описаны подробно во всѣхъ дорожникахъ, изданныхъ для любознательныхъ туристовъ. Вотъ имена ихъ: замокъ Стронгбау, окруженный лѣсомъ, на шаннонскомъ берегу; Гигантскій замокъ, въ Кармартенширѣ, гдѣ Ричардъ ІІ взятъ былъ въ плѣнъ; Гигантскій Палаццо въ Йоркширѣ, гдѣ, какъ мнѣ разсказывали, было двѣсти серебряныхъ чайниковъ, подаваемыхъ къ завтраку гостямъ, и всѣ остальныя принадлежности чайнаго прибора были тоже изъ чистаго золота и серебра. Для каждаго гостя, сколько бы ихъ ни было, отводился въ палаццо особый нумеръ, снабженный всѣми принадлежностями. Гемпширскій замокъ лорда Стейна извѣстенъ подъ именемъ Тихаго Ручья. Тутъ была его ферма, и тутъ проводилъ онъ значительную часть года. Всѣ помнятъ превосходную мебель этого замка, проданную, по смерти милорда, знаменитымъ аукціонеромъ, котораго теперь тоже нѣтъ на свѣтѣ. Маркиза Стейнъ происходила отъ древняго и знаменитаго рода Церліоновъ; отъ маркизовъ Камлотъ, сохранявшихъ всегда свою древнюю вѣру послѣ обращенія достопочтеннаго Друида, перваго ихъ предка. Родословное ихъ дерево начинается гораздо ранѣе прибытія въ Британію воимственнаго Брута. Старшій сынъ этой фамиліи всегда носитъ титулъ Пендрагона. Другіе сыновья, съ незапамятныхъ временъ; назывались Артурами, Утерами и Карадоками. Представители этого рода всегда играли блистательную роль въ политическомъ мірѣ. Артуръ Камлотъ былъ въ шестнадцатомъ вѣкѣ каммергеромъ королевы Маріи, и служилъ, при частной корреспонденціи, между королевой шотландской и Гизами, ея дядями. Младшій сынъ этого дома служилъ въ ту пору при особѣ великаго герцога, и отличился въ славную варѳоломеевскую ночь. Камлоты неизмѣнно оставались приверженцами Маріи до послѣдней минуіы ея злосчастной жизни. Родъ ихъ былъ значительно ослабленъ участіемъ въ ополченіи противъ Испанцевъ, въ эпоху знаменитой армады, и потомъ, при Елисаветѣ, почти все ихъ имѣніе было конфисковано въ казну. Камлоты принимали также дѣятельное участіе въ религіозныхъ распряхъ, когда новая англиканская церковь должна была бороться съ приверженцами папизма…

76